2 сюжет.

Философ, музыкант, писатель, женщина.

Философ – созерцатель, стоящий и смотрящий на возвышенности, перед ним расстилается живописная долина. Мы видим его спину. Он предстает рассказчиком, хотя ничего не рассказывает. За весь фильм он не произносит ни слова. Закат и море – это его рассказ. Собственно, в нем совмещены и музыкант и писатель. Но он не стал ни тем, ни другим.

Писатель. Невысокий, чуть располневший, внешне достаточно уравновешенный и уверенный в себе человек, достигший определенного и стабильного положения. Он благополучен. Его жена, очень красива, благородные черты лица, умные и добрые глаза. Писатель очень любит ее. Иногда закрадывается сомнение, любит ли она его? Но он считает себя ее благодетелем и полагает, что его талант достоин и заботы и преклонения. Она первый помощник и советчик. Налаженный быт. Чистота и порядок. Он пишет книги о странствующем музыканте, и книги эти имеют успех, хорошо продаются.

Она заботливая жена. Несомненно, любит его, но в чувстве этом что-то от материнской заботливости, что-то от снисходительности. Он для нее точно большой ребенок. В чувстве этом трудно заподозрить отблеск, хотя бы былой страсти. Оно «правильное». Так считает и она сама. Мир, который она создала, комфортен и размерен. Она признает его талант, но не это заставляет ее «служить» ему, природная потребность о ком-то заботиться. Однажды она раз и навсегда отмахнулась от догадки, что его талант посредственен, и вскоре обрела душевный покой. Ей кажется, что она нашла то, что искала.

Часто очень ненавязчиво она подсказывает некоторые сюжетные ходы, находит выход из психологических тупиков. Его работа – ее потребность, в его работе воплощаются некоторые ее фантазии. Она очень внимательно следит за развитием сюжетных линий. Эта другая сторона ее жизни, нисколько не противоречащая первой.

Детей у них нет. Счастливая ровными и бесцветными отношениями семья.

Музыкант. Некогда женщина была влюблена в него. Но жизнь только начиналась – он хотел увидеть мир, был полон творческих замыслов, ее чувство тяготило его. Хотя она готова была уйти с ним на край света. Они расстаются. Он уходит в свое многолетнее путешествие. Она, искренно полагая, что будет ждать его всю жизнь, часто встречается с их общим другом, будущим писателем, они вспоминают музыканта, много говорят о нем. Фантазии вымещают боль. Теплые беседы и забота друга становятся необходимыми. Так, само собой происходит, и они оказываются вместе. Вскоре размеренная жизнь, отсутствие сведений о музыканте и вовсе успокаивают ее сердце. Появляется книга рассказов, в которой воображаемые и обсуждаемые путешествия музыканта находят свое воплощение. Ее замечают критики. Вскоре появляется роман, который знаменует собой полное вытеснение некогда пережитых ею чувств. Теперь уже юность кажется лишь фантазией, некогда прочитанной грустной книгой.

Писатель, по сути, пишет о путешествиях музыканта. И они угадывают, романтизируя, событийную канву. Его образ ярок, интересен, благороден.

Музыкант же мечтает когда-нибудь обрести свой дом и семью, сесть за письменный стол и написать о своих впечатлениях от пережитого, увиденного…

Писатель мечтал путешествовать сам, но не писать о путешествиях.

Музыкант мечтал о любви и доме, но не петь о тоске по ним.

Женщина понимает, что всю жизнь любила путешественника, о котором писал муж, но не мужа.

Странствия музыканта превратились в поиски этой женщины, мечту об этой женщине, которая была его ангелом-хранителем. Заканчивалась одна книга, начиналась другая…

Философские схемы нашего философа рушатся, как рушатся судьбы наших героев, все вырываются за пределы его конструкций. Конструкцией оказалась и его жизнь, точно ее и не было.

Однажды утром, он вдруг все понимает, уничтожает все свои рукописи, он понимает и то, что жизнь его кончена.

Музыкант возвращается. Женщина уходит к нему. Но тот не может жить иначе, и новая жизнь и ее столь долго сдерживаемая любовь начинают тяготить его. Ему нечего рассказывать, ему не о чем писать, он пуст, он слишком сросся с тоской по дому и по любимой, но образы эти столь абстрактны, и никто тоску ни отнять, ни унять не может. Она мужественно все переносит, но излечить его не может. Может только терпеливо переносить страдания. Он спивается и погибает.

Она понимает, что нет, и его она не любила, ее жизнь оказывается прожита без любви.

Писатель понимает, что женщина, которая была с ним все эти годы, никогда его не любила, любя героя его книг. Но он не герой, он писатель, и первый же шаг за пределы мира вымысла, на самом деле - реальности другого, губит его.

Все кончается благополучно, ибо женщина находит себе человека положительного, хотя и посредственного, в котором сочетаются черты писателя и музыканта, о которых теперь она вспоминает как о героях любимым, но давно прочитанных книг. Она выходит замуж. У нее родится сын, талантливым растет мальчик, муж отныне живёт для них, и жизнь её преображается надеждой, что в своём мальчике ей удастся гармонично развить те способности, которые неведомым природе образом перекочевали от некогда любимых ею людей… Через много лет она увидит в нём копию отца… Она подходит к окна, наблюдает, как отец и сын что-то весело обсуждают, обнимаются, садятся каждый в свою машину и разъезжаются… Её действие кажется странным, но она подходит к книжной полке, снимает с нее книги автора нам уже знакомого и со словами «чужая, чужая» выносит их из дома и сваливает в мусорный бак…

Понятно, это лишь схема. И фильм мне представлялся схематично-символичным. Фактически без диалогов. Лишь мизансцены, последовательно раскрывающие эту конструкцию. Основная идея тоже схематична: бессодержательность разорванной жизни, ее цикличность… и вечность.

Конец.

Декабрь 1998.

Манящая, завораживающая знакомыми незнакомыми запахами местность, точно из детства, нет, в детстве приснившегося сна, вдали дом, старый дом, знакомый и неузнаваемый тобой, обветшавший фасад, запущенный сад, родное, родное, чем ближе, тем страшней, вдруг не выдержит сердце, из окна доносится музыка, боже мой, имена та, которую ты тщетно вспоминал все эти годы. И навстречу тебе подымается женщина. Ни одной знакомой черты. Это – она!

Где ты пропадал так долго?

Сколько же прошло лет?

Не знаю, много, вечность.

И ты ждала меня?

Да!

Я строил и ремонтировал чужие дома. И у меня никогда не было своего. Запущенный сад… это моя работа. Да-да, я старый садовник, я смотрю лишь за садом, иногда получая какие-то указания этой прекрасной и загадочной женщины, теряясь в догадках, кто она и кого она ждет. Мне грустно, я не могу вспомнить никого, кто бы так ждал меня. Но я был доволен своей судьбой. Я радовался тому, что нужен ей. Я обрел свой покой. Здесь я хотел бы умереть. Моя фигура сливалась со стволами старых деревьев, а однажды я превращусь в одно из них, и в тени моей кроны уже ее дочь будет кого-то ждать, а я буду вспоминать о ее матери, которая, не выдержав в своё время ожидания, бросилась искать кого-то другого, покинув дом – я хорошо это помню – именно в тот день я превратился в дерево. Я не умер…

19 февраля 1999.

Я разрушал этот сценарий и вновь к нему возвращался.