2. Татары и Средняя Азия. Султан-Галиев.

И отдельный большой и темный вопрос. Давайте дадим слово самому Султан-Галиеву:

«Из чего же я исходил, думая, что мне удастся уговорить З.Валидова перейти на сторону Советской власти?

Из того, что надеялся доказать ему, что басмаческое движение есть гибель мусульманского востока, что при всех условиях (выделено С.-Г.) приведет к тяжелой и непоправимой катастрофе всю Среднюю Азию, а также Киргизию, Татарию и Башкирию.

Я надеялся доказать, что если даже допустить возможность наибольшего басмаческого успеха (и то как интервенционистского) с отделением от Советской России всех восточных ее окраин, то и тогда оно в конце концов привело бы к неизбежной катастрофе, т.к. результатом этого явилось бы восторжествование в России самой черной реакции, а эта последняя неизбежно вызвала бы за антисемитизмом рано или поздно страшнейшую и невиданную в истории резню и истребление татаро-башкир, киргиз и тех же туркестанцев, так как русские реакционеры считают одной из причин своего поражения в борьбе с Советами «предательство» татаро-башкир и других народностей России».[1]

Но почему султангалеевщина становится столь опасной, почему туранский вопрос не идет ни в какое сравнение с украинским (внутриславянским) или грузинским (внутрихристианским). В полемике с Шамсутдиновым и Г.Ибрагимовым Султан-Галиев исходит, кажется из материалистического понимания истории: «если хочешь иметь «национальную» культуру, то добивайся известной системы национальной экономики…» «При чем, - пишет Султан-Галиев, - я отрицал возможность широкого и углубленного развития «мелких» национальных культур и высказывал предположение об ассимиляции с культурой более сильных соседних племен. Речь в данном случае шла конкретно о татарской, башкирской, казахской, узбекской, туркменской и прочих национальных культурах. Я доказывал, что если эти «культуры» не сольются в одну общую массу и взаимно не ассимилируют друг друга, то неизбежен процесс постепенного «поглощения» их русскими на Западе (татары и башкиры) и китайцами или индусами – на Востоке. Отсюда мой конечный вывод о необходимости создания Туранской Федеративной Советской Социалистической Республики в системе СССР и необходимости полного государственного отделения от России в случае поражения революции».[2] Это показания на заседании комиссии ЦКК в феврале 1929 года. Они могут быть сфальсифицированы. Но суть не в этом. Пусть это документ «страхов» Сталина. «Страхов» перед возможностью появления «пятой колонны. В Справке Комитета партийного контроля при ЦК КПСС, Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, Прокуратуры СССР и КГБ СССР эти слова не подвергаются сомнению и когда они цитируется, то объясняются просто: «В этих теоретических построениях можно было усмотреть все, что угодно: утопические планы, необоснованные прогнозы, наивные мечтания и многое другое, но никак не антисоветские устремления».[3] Конечно, вырвав из контекста, и тем более, когда спешишь развалить Советский Союз. Это 1990 год.

В анализе мысли Султан-Галиева о неизбежности развала СССР, авторы Справки, следующим образом объясняют его выводы: крах «мировой революции», поражение революции России в войне с мировым империализмом или перерождение страны в силу Новой экономической политики, соответственно наступление черносотенной реакции и возвращению к колониальной политике по отношению к тюркским народам. Эти опасению приводят к мысли необходимости гарантий для тюркских народов. Гарантия создание Туранской республики.

В работе «Методы антирелигиозной пропаганды среди мусульман» Султан-Галиев обосновывает положение, что руководство в борьбе за новый строй среди тюркских народов Поволжья, Урала и Средней Азии должны и могут возглавить татары, как наиболее пролетаризированный и культурный народ. Нет, прямого текста он никогда себе не позволит. Косвенный? – Башкиры: «Достаточно в данном случае указать хотя бы на то, что они до сего времени не имеют еще своего литературного языка, пользуясь для этого татарским языком. Литература, театр и искусство переняты ими у татар». Киргизы: «В отношении характера восприятия ислама киргизы находились в аналогичных условиях с башкирами: духовенство среди киргизов насаждалось татарами. (Киргизия подчинялась оренбургскому магометанскому духовному собранию). Причем туда шли самые слабые его элементы, отбросы. Каждое лето и весну туда отправлялось из мусульманских духовно-конфессиональных школ несметное количество шакирдов (бурсаков), имея целью дешевую эксплоатацию доверчивых киргизов именем религии. Все те, кто среди татар не годился даже в «фараши» (сторож мечети), там делался «мулла-аки»: духовным «руководителем». Туркестан: «И тут антагонизм, который мы наблюдаем между сартами и бухарцами, с одной стороны, и татарами – с другой, в значительной степени объясняется тем, что идейную борьбу с религиозным фанатизмом и культурной отсталостью в Туркестане и Бухаре возглавляют татары. Ведь недавно только, всего лишь в 1918 году, бухарское духовенство во главе с эмиром устроило грандиозный погром, вырезав более 5-ти тысяч татар как джадидистов». Азербайджан: «Азербайджан пережил аналогичный с поволжскими татарами период развития, правда, в более слабой форме, чем у них, но все же пережил».[4] Это самонадеянность дремала в татарах всегда. А в данном случае, это позиция, не умещаясь в рамках «местного национализма», вроде не тянет и на великодержавный шовинизм. Но основания «не любить» татар «более отсталым народам» дает.

И все же думается, что Сталин как восточный человек прекрасно мог понимать Султан-Галиева, что он не договаривает. Темна душа восточного человека. Примером тому метания Валидова, и симпатия к нему Султан-Галиева, и недоверие Султан-Галиева как восточного человека Сталину. Победил тот, кто сильней боялся. В свете этих дискуссий гений ленинского ума предстает как воплощенная диалектика, невероятная способность реагировать на изменение обстоятельств, соотноситься с ними, решать, выбирать. Гений сталинского ума – как полная противоположность, необходимость в отлитых установленных формах, абсолютная статика, догма, нерешение, невыбор. Эта статика делает его стальным, незыблемым, богоподобным для народа. Невозможно закрыть глаза на потоки слез народных, сопровождавших вождя в последний путь. Если говорить об оппозиции, здесь каждой личности присуща своя позиция, ярко окрашенная и эмоциально выраженная. И в этом контексте абсолютное отсутствие позиции у Сталина. Именно это «отсутствие», неподвижность, «пустота» обретает черты государственной целесообразности. В любом случае «свершения» Союза потрясают своим грандиозным размахом – империя оказалась единственной возможностью не утратить своей независимости. До революции можно не говорить о тюркских народах как нациях. Сегодня это сформировавшиеся культуры со своим ярко выраженным характером, вываренном в «интернациональном» казане Советского Союза.

 Примечания.

30 лет, с 1916 по 1946 год, собирает киргизский эпос «Манас» татарский учитель-востоковед Каюм Мифтахов, так и не увидев плодов своего труда. Эта работа никому не нужна – ни киргизам, ни казахам, ни татарам, ни русским. Вот несколько строк из письма Бартольда Мифтахову: «Само собой разумеется, что собранный Вами материал по этнографии казах-киргизов представлял бы большой интерес для тюркологов… но условия печатания у нас таковы, что на печатание работы в 48 печатных листов в сколько-нибудь скором времени нет никакой надежды. Все-таки казалось бы естественнее всего печатать такую работу если не в Ташкенте, то в Оренбурге, где есть киргизское государственное издательство… или в Казани. (…) Неужели в самом деле существует такое милли дошманлык (национальная вражда) между татарами и казахами-киргизами и неужели только из-за Вашего татарского происхождения нет надежды напечатать в стране, где играют «роль» казах-киргизы, такую работу…»[5]