Абайдуллин. Часть 6. Завершение.

Абайдуллин. Часть 6. Завершение.

Подписи Абайдуллина стояли под каждым ответом и на каждой странице. Весь протокол отпечатан на пишущей машинке. Допрашивали его Хальков, татарин по национальности, помощник начальника 2 отделения 3 отдела УГБ, младший лейтенант госбезопасности, и также татарин по национальности оперуполномоченный 4 отделения 3 отдела УГБ Шарафутдинов. Под протоколом стоит только подпись Шарафутдинова.

23 января 1938 года Шарафутдинов проводит второй и последний допрос Абайдуллина, который подтверждает все, под чем подписался 30 декабря. Дело передается на внесудебное разбирательство. Абайдуллин приговаривается к высшей мере наказания. Приговор приводится в исполнение. В 1957 году Абайдуллин будет реабилитирован, и его жена Зухра Ахметшина получит справку из отдела УКГБ, что ее муж умер 27 марта 1941 года в местах лишения свободы.

А дальше, читатель уже догадывается, что происходило дальше.

26 декабря арестован Ижбулатов. 27 декабря арестованы Садыков, Абашев, Киеков, Тагиров Габдурахман Гадиевич, Нигматуллин Исхак Матигуллович. Вновь протокол, отпечатанный на машинке, почти под кальку с предыдущего, вновь подпись только Шарафутдинова. В деле Абашева фигурируют фамилии Костарева, Халькова и Кричмана.

15 января 1938 года Садыков, Абашев, Ижбулатов, Киеков, Тагиров, Сулейманов, Нигматуллин приговариваются к расстрелу. 27 января этих людей не стало.

Единственный из расстрелянных в то же время татар, проходит не по делу участия в контрреволюционной националистической организации, а по делу Кабакова и Пшеницына – это Мухтаров Нурис Гильфанович, управляющий «Заготзерно», это и объяснимо, это, пожалуй, самая крупная фигура из татар в управленческом аппарате и в данном случае было достаточно привязать его деятельность к кабаковской организации. А у самого Мухтарова оставалось слабое утешение – на закрытом заседании выездной сессии военной коллегии Верховного Суда Союза ССР сказать, что его заставили подписать заведомо ложный документ, что он ни в чем не виноват… В тот же день, впрочем, 13 января 1938 года, он будет расстрелян как участник антисоветской террористической и диверсионно-вредительской организации правых, но не националистической.

Кроме того, в тот же период арестованы

Валеев Гизатулла Фаткуллович,

Сарабский,

Субханкулов Мухамеджан Мухамедсадыкович,

Енгалычев,

Курмаев Губайдулла Хамзинович,

Афандеев Мансур Фатыхович,

Ильин Петр Михайлович,

Рахматуллин Галимулла и т.д. и т.п. Следствие ведется все теми же людьми. На первом допросе все подписывают подготовленные протоколы, где они признаются в участии в контрреволюционной шпионско-диверсионной националистической организации, цель которой вооруженное восстание против СССР и создание независимой буржуазно-демократической тюркской или татаро-башкирской республики под протекторатом Японии.

Единственный человек, который в течение полутора лет категорически отказывается что-либо подтверждать или подписывать, - это Рахматуллин Галимулла. Об этом стоит рассказать подробнее, но позже.

Те же, кто подписывает сфальсифицированные протоколы, через некоторое время отказываются от своих подписей, подробнее объяснения я приведу несколько позже. Тогда каждому из них пытаются привязать другие дела. Курмаев и Афандеев получат по пять лет. Остальные за явной невиновностью будут выпущены на свободу, после полутора или двух лет выяснения дел.

Итак, вернемся к началу. Справки на аресты будут составлены, якобы, по показаниям Абайдуллина, как руководителя организации, Садыкова и Ижбулатова.